На краю обрыва вновь летят на пламя
Сотни мотыльков-самоубийц.
Ария — Ангельская пыль
Хуже Гартана Саала мог быть только Гартан Саал. Многие, то есть как раз немногие, кто имел то ли радость, то ли горе видеться с ним чаще, чем на обязательных официальных мероприятиях или занятиях для новобранцев, наверное уже дважды похлопали в ладоши, как же до этого долгожданного события им удалось чудесным образом дожить — самый известный ксандарианский псих-убийца поправил свои повадки и заделается вот-вот сказочным фиолетовым кроликом... Но учили же в детстве — для того, чтобы действовало, надо повторить все действия трижды. Миросознание тоже любит, когда за Ксандр, за королеву и за Нову Прайм. И не чокаясь. Нет-нет, Омега почти уже не пил, опротивело, ну, или если по правде, закончилось, а пополнять в свете военного положения он находил некрасивым и бессовестным — тобишь, остались её какие-то зачатки совести, и их вполне можно было считать последним разумным островком в океане откровеннейшего хаоса, где даже женская рука Мантис не могла привнести порядок надолго. Сейсмически активная зона, что поделать. Строительство никогда не окупится.

И лучше бы он продолжал впадать в безумие, удовлетворяя потребности в разрушении за счёт Ши'ара, от этого была бы хоть какая-то польза — за сознательные трое суток он разрушил больше, чем успел накуролесить только при Питере Квилле. Тот случай, видимо, когда лечение имеет больше общего с изувечиванием. Да, Мировой Разум, как и раньше в такой ситуации проявлял себя редкостным засранцем, больше оберегая себя, нежели носителя. И пусть, аннигилируя, Саал стирал до атомов и рассудок, суперинтеллект обладал примерно теми же свойствами. Только если с целенаправленным развеиванием по ветру было всё ясно, мгновенный эффект хлопушки, то с Миросознанием работали принципы бомбы замедленного действия. Иногда работало как перегруженная оперативная память простенького компьютера, но этим и Райдер грешил, зависая то посреди коридора, то посреди открытого космоса — так сказать, проблема одна на всех и за ценой никто не постоял. Соответственно, при таком-то наборе характеристик в резюме, можно было даже не искать логики в радикальной смене костюма, в который фея-крёстная, то есть, простите, Разум, мог облачить в один момент, и не только в этот, несколько... старомодный с преобладающим золотым. Время Суперновы прошло, время Ксандра прошло, а он вот, ступил на королевский крейсер в столь вызывающем обличье, вызывающем к безвозвратному прошлому. Адора, вытащившая его из каюты, где он делил со скудной мебелью не менее скудное одиночество, выглядела гораздо серее, но вряд ли Гартана это смутило. Вот вопрос, который он меньше всего желал бы слышать — тот смутил. Но разве что самую малость, что выдала замеревшая мимика лица, шлемом ныне не скрытая. Он много думал, как и любой человек, оказавшийся на распутье, и у него в этот раз пересеклось старое и новое. Одной он был призван служить по своему долгу и другому... по своему долгу, всем присягнул, оба преследовали цели ему угодные, с обоими он был повязан ещё множеством мелких обещаний, а эти упрямые и в некоторых местах запредельно дерзкие полководцы-императоры ничуть не хотели сходиться воедино. Более того, со временем они ещё и отдалялись, а вместе с их расхождением по полюсам в большей части вопросов колебался и Омега. Ксандарианское самосознание требовало одного, форма центуриона — другого. Такой вот долбаный инь и ян.

— Для чего я вам нужен? — Саал долго до этого всматривался в королевское лицо, но засвеченные силой Нова глаза по крайней мере не выдавали их выражения, изучающего и по-прежнему нестабильного. И да, вопрос он проигнорировал, статуей замирая в пяти шагах напротив. А всё-то расставлялось почти как в старые времена, тёмные времена, тогда ещё казавшимися ему лучом света.