Венди Мойра Анжела Дарлинг, известная в определенных кругах как просто Венди, не работала по-мокрому. Ее теперешние клиенты были излишне изнежены атмосферой 21-го века; жмурились на фильмах Тарантино, сквозь глаза наблюдали за хоррор-сагами, а уж старому доброму разбору полетов предпочитали девчачий ковер или новомодные таблеточки с ядом. Венди грустно вздыхала и подпирала щеку кулаком, вспоминая старые добрые времена, когда закоулки Чикаго заполнялись кровавыми реками, на все западное побережье гремела слава Дельфины Лалори, а отрезанные части тела подносились в подарок воротилам бизнеса точно так же, как сегодня направо и налево раздаются бутыли с виски. Сегодня лишь итальянцы способны выдержать презенты в виде обугленных ушей или же посиневших пальцев, и то, в дань классическому кинематографу, а никак не собственным прихотям.
Гуманизм человечеству на пользу не шел.

Но Венди Мойре Анжеле Дарлинг не приходилось жаловаться на зарплату, оборудование и - порою, что удивительно - задания. Пальчик молодой девушки обрисовал давно знакомую ухмылку, скользя коготком по глянцевой бумаге; Венди даже облизнула кончик. Кровь Питера Пэна ей очень хотелось попробовать на вкус. Фея долго звенела бубенчиками и наконец-то залетела в клетку; а Венди своего упускать не собиралась.
Профайл Пэна покоился в светло-коричневой папке из плотного гофрированного картона; на обложку, в качестве забавы, она приклеила вырванную титульную страницу из всемирно любимой книги сэра Джеймса Барри. Вэндс очень аккуратно рассортировала документы по прозрачным плотным файлам; вот краткая сводка о самом Питере, копии поддельного паспорта и заграна, галерея снимков Пэна - вот он около своей любимой булочной, через полтора квартала от места жительства, вот он перед входом на работу, выбрасывает картонный стаканчик из Starbucks, вот он и на деловом бизнес-ланче в ресторане Джейми Оливера; все фотографии, сделанные на оптику с фокусом 500 мм, расположены в хронологическом порядке; чуть дальше - примерное расписание передвижений Пэна на неделю вперед. Корректировки Венди вносит после ежедневной прослушки рабочего телефона секретарши.

Венди скалит зубы и кипящий адреналин успокаивает стаканчиком текилы, медленно опустошая свои алкогольные запасы; перекатывая хрусталь в пальцах, она закидывает ноги на стол и представляет лицо Пэна в паре миллиметров от своего, вспоминает мимику, чувствует запах леса, а затем по миллисекундам рассчитывает, как и когда она подпортит такое красивое личико. Интересно, без чего ему будет жить легче - носа или... "Никакой излишней жестокости или изощренности," - вспоминает она наказ своего жирного клиента и разочарованно вздыхает. Ничего. Питер стоит одного упущенного гонорара.

Во вторник вечером статная брюнетка со стрижкой каре, в огромных солнцезащитных очках-мухах и небесно-голубом комбинезоне, обвешанная золотыми блестючками, вальяжно затопала по лестнице Вудленда на предположительно десятый этаж - именно по вторникам к одному из постояльцев постоянно бегали девочки по вызову. Консьерж, искоса бросивший взгляд на разгульную девицу, широко зевнул. Камеры лицо не засняли.
Уже на третьем пролете, облегченно выдохнув, Венди быстро сбросила камуфляж, переодевшись в свои родненькие армейские ботинки на шнуровке и рабочую одежду, включая кожаные перчатки. Два ручных ножа в обувь, калибр 5.7 в куртку, набор чудных отвлекающе-галлюциногенных зелий от волшебников за пояс,  зеркалки на переносицу. Венди и носик не забыла попудрить - подкрасила губы вишневым блеском, подвела глазки, обильно надушилась диоровским ароматом с запахом лилий.
Чудесно. К свиданию готовы.

То ли Пэн действительно о своей безопасности не пекся, то ли технологии двадцать первого века и впрямь отупели, но в квартиру заказанного она попала за пять минут. Даже пылинки не успели осесть на брюках. Венди тихонько прикрыла дверь, два раза повернула замок и, убедившись, что жалюзи наглухо закрыты, щелкнула выключателем. Чуть присвистнув - квартирка оказалось очень даже сносной - Вэндс быстро припомнила расположение комнат, осмотрела каждое помещение, потенциальные предметы самообороны засунула по ящикам, убедилась, что ножи не заточены и в целом само окружение представляет собой... идеальное помещение для человека ее профессии.
Выключатель щелкнул опять и трудовые будни начались - их Венди решила отметить банкой пива. На вкус пивко напоминало ослиное ссанье и пришлось всю дрянь выпивать залпом, а потом еще и рот водой полоскать. Венди, утершись рукавом, плюхнулась на кресло в дальнем углу гостиной и закинула ноги на тумбочку. Настенные часы мерно отсчитывали каждую секунду. Венди ждала.
Пэн появился на пятнадцать минут позднее ожидаемого - и Венди, притихнув в углу, наблюдала глазами и ушами, как бегает полоска света по лакированному паркету, как шуршат ботинки, как слышится чье-то недовольное бормотание. Сейчас хозяин дернет за выключатель, но он не сработает - наверное, перегорел, подумает он, ну не перерезал же провода нанятый киллер, и сделает ровно семь шагов к торшеру. Так он и поступает. Венди, чуть склонив голову, наблюдает за манипуляциями худосочной фигурки, а затем бархатный голос раскатывается по помещению.
-Здравствуй, Питер, - каждое слово сиропом льется и перезванивает колокольчиком, -пиво у тебя дерьмовое.
Венди очаровательно улыбается - то есть на самом деле выходит оскалбина пираньи - и задорно машет пальчиками.
Веселье только начинается.

[NIC]Wendy Darling[/NIC]
[STA]there's no easy way out[/STA]
[AVA]http://i058.radikal.ru/1507/5b/9722076f2e19.gif[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Венди склоняет голову набок и внимательно наблюдает за Пэном. В памяти у нее все стерлось, как-то помутнело, словно взяли негатив, да еще и поцарапали, растворили в кислоте; она как будто с новым человеком, чьи повадки стоит изучить. И вроде бы все так же неуклюже двигается, со своими нескладистыми перерощенными конечностями, все так же визгливо что-то скандирует, но некие детальки, как, к примеру, печальная морщинка между бровей, когда он пытается претендовать на колкость, всплывают вновь и Венди вспоминает-запоминает; все впитывает, как губка. Она скучающе задирает подбородок вверх и показывает язык мерзкой люстре, годов эдак из семидесятых, с поношенными замызганными кристалликами и облезшей позолотой.
Но птичка Венди, и она снова в упор острой бритвой вперяет взгляд в Пэна.
Ни одна его грубость не подействует на нее так.

Неверленд, очень-очень давно

-Питер... Питер, выпусти меня! Ты не можешь держать меня здесь! Ты не имеешь права!
Венди Дарлиг, 11-летняя девчушка с пухлыми хомячьими щечками и нечесанными патлами, думает, что ее держат в чем-то, напоминающем колодец. Земля под босыми ступнями сырая и мокрая, но стены обиты серым камнем, который щекотно крошится в пальцах. Венди очень холодно и она еле-еле согревается, растирая руки ладонями; она дрожит, кусает губы до крови и плачет. Слезы скоро заканчиваются, как и силы; уже несколько дней она не брала в рот ничего более корочки хлеба.
Такая у Питера новая игра.
-Это не Питер.
Крышка открывается и впускает свет в темницу; Венди жмурит глаза и тщетно пытается разглядеть макушку. Над темным силуэтом сияет полная луна и несколько молочно-белесых звезд, и лишь по голосу она понимает, кто с ней говорит, и кто сейчас бросит скудный кусочек хлеба.
-Феликс, пожалуйста, позови его. Прошу... Скажи ему, что я буду играть... По правилам. Что я больше не ослушаюсь его...
Раздается смех, дикий и несдержимый, и Венди хочется скрутиться клубочком, заплакать и уйти под землю. Питер считает, это смешно - но ей так совсем не кажется. Ей страшно. Она хочет домой, к маме и папе.
-Что-что ты сказала, птичка Венди?
Веселая мордашка Пэна свисает из-под круга над головой и Венди беспомощно тянет к ней руки, в немой просьбе.
-Питер. Умоляю. Я буду играть по правилам. Я...
Смех усиливается, а крышка водружается на место. Венди Дарлинг снова погружается во тьму.

Сейчас

Венди выходит из мимолетного оцепенения и хищно скалит зубы. Она - не жертва, она - охотник, она правит бал в джунглях. Кто он такой, этот Питер Пэн, чтобы указывать ей? Этот юнец всего-то и может, что слюнями измазывать карты, и она его приструнит.
В такие редкие моменты у Венди немножечко темнеет в глазах, а затем - затем она плотно сжимает губы и смеется. Очень тихо, ровно и совсем не страшно, словно над очередной плоской шуткой Барта Симпсона. Но внутри - внутри у Венди плещет самое настоящее море смерти, а акулы плавают вокруг, жажда пищи. Загнанная жертва, обретшая славу, желает лишь одного - мучителя не убить, но дать сполна прочувствовать каждый выдох при проломленных ребрах.
И пока Пэн отправляется нарабатывать себе пивной животик, Венди закатывает глаза и полушепотом поет:
«тили – тели, тили – тели, - птички пели, взвились, к лесу полетели; стали птички гнезда вить, кто не вьет, тому водить».
А затем, стоит ему пригубить это мусорное пойло, она отсчитывает ровно две секунды. Следует выстрел.

Венди плавным, отработанным движением, па номер два, балет идет на бис, выуживает пистолет и за десятую долю секунды спускает курок.
-Солнышко, не переживай, я пришла не потрошить тебя. Моему заказчику это не очень понравится, но, я слышала, простреленная коленная чашечка - это невыносимо больно.
На самом деле, Венди это знает - ей простреливали. Впервые лет за сто двадцать она от были выла, каталась и мечтала сдохнуть. Конечно, не так, как на острое - там, брошенная, замерзшая и голодная, в какой-то момент она перестала разговаривать с ангелами и съела червяка. Тогда ей было страшно. Боль она научилась терпеть - восстанавливалась аж целых четыре месяца. Интересно, а он быстрее сможет?
Когда Питер падает на здоровую ногу, она кошкой подпрыгивает к нему и, чуть отведя правую ногу за левую лодыжку, шестая позиция, на подходе танец маленьких лебедей, почти неслышно проводит подошвой по воздуху. Носок врезает в челюсть Питера и слышится хруст; пара алых капелек орошает ковер. Венди неторопливо наклоняется и подбирает откатившуюся железянку, спасая добрую половину наполнимого.
-Я тоже рада тебя видеть, феечка.
Она внимательно держит паренька в поле зрения и обходит по часовой стрелке, высчитывая каждый шаг. Может, он даже съязвить успеет - только она не услышит, в висках все так и будет колотиться птичка Венди.
Второй удар приходится пяткой и уже на другую скулу, тогда, когда он пытается утереть жидкость с первого пострадавшего места, хруст усиливается. Брезгливым пинком она отпихивает тушку подальше, чтоб откатился. Банку Венди аккуратно сжимает в ладонях и шумно отхлебывает глоток. Дрянь, но прополоскать горло - сгодится.
Она завороженно наблюдает за мелкими багровыми бисеринками. Но нельзя долго любоваться - лишь отпечатать в памяти. Она пока что на работе.
-Питер-Питер, ты знаешь, что ты разозлил очень плохих ребят? Они, конечно же, не синебородные извращенцы, но нормалы чересчур опасны в своем желании алчности, опасней нас. Скажи мне, Питер, вот надо было тебе влезать в разборки диллеров? За что ты так бедного Дилана? Паренек ведь, если посудить, Ромео наших дней. Мне тут начирикали, ты заделался толкать траву... Или что потяжелее? Потяжелее, конечно же, ты по-крупному играешь, чтобы потом всю задницу отбить, ну когда упадешь. Ай-ай-ай, плохой мальчик, тебя надо на-ка-зать.
И бутсы еще раз рассекают воздушное пространство - но уже не по мордочке, а мягкой ткани живота, прямо в центр печенки.
Венди ждет. Ей хочется услышать тот самый смех Пэна и насладиться им сполна - ей хочется увидеть, как в сломанной челюсти смех превращается в сдавленное ржание. Ей хочется быть причиной всех страданий и несчастий Питера. Ей хочется быть его немезидой.
Ей хочется выпотрошить из него все дерьмо, всю гниль и заставить заплатить за все. Даже за этот блевотный ковер, издевка над всей ткацкой мировой промышленностью.

[NIC]Wendy Darling[/NIC]
[STA]there's no easy way out[/STA]
[AVA]http://i058.radikal.ru/1507/5b/9722076f2e19.gif[/AVA]
[SGN] [/SGN]