Вы сошли с ума, если считаете себя героем волшебной истории. И вы определённо сошли с ума, если вы – сказание – идёте играть в сказки. А вот ситуация, в которой вы не совсем отдаёте себе отчёт в том, что делаете, – слишком уж нормальна.
Румпель активно прокрастинировал. Разрываясь между необходимостью устроиться в новом мире и ярым желанием не вылезать из кровати навстречу мучительному процессу решения проблем, он... пошёл... куда-то...
Абсурд? Гениальность! Зайцы сами прыгают под пулю, да не по одному разу! Одновременно усыпить зудящую совесть иллюзией движения и позволить себе и дальше заниматься ничем – это просто апогей развития хитрозадой ленивости. Подсознание Румпеля было очень довольно, а он сам... ну, он активно прокрастинировал!
Прокрастинировал активно, а вот приближался к месту встречи скорее на автомате. Оран не очень понимал, куда шёл, зачем шёл – да будем честными, он и приглашение-то не особо читал, – главное, что в голову влетела мысль (влетела, поселилась, гнездо свила), что это бренное тело куда-то приглашено. Бренное тело отвесило голове воображаемый реверанс и вежливо понесло себя по указанному адресу. Румпелю оставалось лишь заниматься тем же, чем он с успехом занимался и два предыдущих абзаца.
Оделся Голдхарт просто, но нелепо. Белая рубашка и бежевые брюки сами по себе никакого модного приговора не обещали, но ремень был широковат, тёмно-коричневые ботинки всей своей лакированной дуростью кричали о том, что нога им на размер мала, а венчала это творение бордовая бабочка. В крапинку. Рыжую.
Румпель не очень помнил, откуда и зачем у него эта бабочка. Видимо, именно поэтому она и красовалась на его шее. Бордовая бабочка неопределённого предназначения прекрасно подходила к телу неопределённого состояния.
И тем не менее, чертовка была в рыжую крапинку.
Неумолимо приближавшийся к двери Голдхарт столь же неумолимо приближал себя к точке, в которой уверенная в себе мысль решит, что её миссия выполнена, и уютное гнёздышко опустеет. Стоит, наверное, сказать, что когда ты активно прокрастинируешь и пассивно занимаешься какой-то ерундой, пустые гнёзда в голове – вещь пренеприятная, потому что голове приходится заполнять их мыслями самостоятельно, и вот она уже начинает понимать, что её подставили: кровать осталась дома, проблемы ничуть не ближе к решению, а бренное тело влезло в какую-то задницу.
Как-то так и произошло просветление Румпеля, когда он постепенно осознавал, что сидит в незнакомой странной квартире в окружении сказаний, чья нормальность была под большим вопросом, и что его собственная нормальность пока ещё борется за право на признание, поскольку, как по мнению Орана и должно было произойти с любой нормальной головой, единственная мысль, которая посетила в этой ситуации её пустовавшее гнездо, была:
– Блять...
О-о-о, да!
Сверкнула молния, и Румпель обнаружил перед собой парящего хвостатого человека. Кажется, тот ещё что-то и говорил, но голова была слишком занята новой залётчицей.
– Господа! – Голдхарт подался немного вперёд – Какого чёрта я здесь делаю?!
Закончил Оран уже про себя, замялся и беспомощно откинулся назад. Голову хватило на целый усталый вздох и обречённый взгляд на конверт перед ней.
Мысль "Блять" неистово несла яйца.
Отредактировано Rumpelstiltskin (2015-07-16 15:45:16)