– Эй, Крабат! Выпей с нами за победу!
– Иди к нам!
– Ура герою!
Тут и там слышались радостные возгласы. Люди праздновали победу, танцевали у костров, выносили на улицу припрятанные во время войны припасы и бочки с пивом. Даже те, кто до сих пор оплакивал павших, улыбались сквозь слезы – ведь злой колдун повержен, и их край снова свободен.
Крабат улыбался в ответ, пожимал протянутые ладони, но ни с кем не говорил и быстро покидал расшумевшиеся компании, уходя туда, где ночь была тиха.
Героем он себя не чувствовал. Более того – победителем тоже. Эта битва отняла почти все его силы – колдун-самоучка выстоял против чародея с петушиным пером, но одолел его с большим трудом. Колдовство давалось Крабату легко, вот только раньше он не встречал никого, кто был так силен. Мастер по сравнению с этим чародеем был просто пустым местом. Настолько силен Враг, сложно было даже вообразить. Но как бы он не был могуч, Крабат не собирался отступать. Нужно лишь немного отдохнуть.
Ночь щедрой рукой рассыпала по небу звездный бисер, среди которого плыла желтая луна – почти полная, только слева не хватало маленького ломтика. Настолько яркая, что трава и листва деревьев казались посеребренными. Но даже ее свет не мог соперничать с огоньком, что горел в лампаде, которую Крабат нес в руках.
Именно он и помог ему победить. Придавал ему сил, не давал умереть последней надежде. Маркус погиб, но его душа жила в этом огне. И если кто заслуживал почестей, так это он. Разумом Крабат понимал, что причиной гибели его друга был колдун с петушиным пером, но винить себя он до сих пор не перестал, и вряд ли когда-то перестанет. Крабат поклялся отомстить. За Маркуса, за Тонду, за тех, чьих имен он не знал, но кто погиб по вине злодея. Однако расправа над ним не принесла удовлетворения. Может потому, что он был лишь посланником Врага, который и являлся причиной всех бед. А может потому, что Крабат все же понимал, что даже если убьет всех злых колдунов в мире, это не вернет ему друга. Но это не повод останавливаться. Пока дышит хоть один из них, не будет ему покоя.
Когда голоса людей, наконец, стихли вдалеке, он сел на землю под раскидистым деревом, привалившись спиной к шершавому стволу. Завтра снова в дорогу, но сейчас можно перевести дух, пусть и ненадолго. Крабат вгляделся через стекло лампады в пляшущий огонек.
– Одну битву мы выдержали, приятель. – Голос был хриплым будто спросонок и больше походил на карканье.  – Осталась еще тысяча. Куда путь держать будем?

Слишком сильно погрузился Крабат в свои мысли, да и усталость давала о себе знать. Потому и не услышал легких шагов за шелестом травы и листьев, колышимых ветром. Чужое присутствие он заметил лишь, когда услышал ломкий голос да тихий смешок. Рано он расслабился – одного врага одолел, но кто знает, сколько его приспешников может прятаться в округе. Пусть войско противника и разбито, могли остаться отчаянные охотники, которым будет в радость поймать подуставшего чародея.
Колдун вскинулся, готовый обороняться, но тревога была ложной, по крайней мере, на первый взгляд. Перед ним стояла ветхая старушка, опиравшаяся на узловатый дорожный посох. Вот только знал Крабат как легко умелому принять чужой облик, потому был настороже.
– Собираюсь, бабушка. – Он поднялся на ноги. Настоящая эта бабка или нет, все равно рассиживаться негоже. – А ты, значит, дорожки местные знаешь?
Признаться, Крабат понятия не имел, куда ему идти. Его союзники чересчур разошлись и перебили почти всех, а прочие давно унесли ноги. О том, чтобы взять языка никто в горячке боя не подумал. Не помешал бы сейчас тот, кто знает, где скрывается Враг. Эта старушка уж точно не в курсе, но быть может, выведет колдуна из этой глуши, а уж там можно будет и народ порасспрашивать. А идти наугад по страшному следу смерти ненадежно.
Крабат оглянулся назад, туда, где горели костры, а люди все еще не могли угомониться. Веселиться так и не хотелось, но осуждать их он не мог – уж слишком мало было в последнее время поводов для праздника. Пусть отдохнут немного и забудут о том, что завтра снова они окажутся на войне.
К слову, чародей, кажется, не видел среди людей эту старуху. Народу, конечно, с ним шло много и каждого не упомнишь, но в основном это были мужчины, готовые сражаться. Неладное что-то он чувствовал в этой женщине. Древнее и опасное. Может, она его заманить подальше хочет, а потом, усыпив бдительность, прикончить? Она и сейчас сможет, если не та, за кого себя выдает – Крабат устал, а союзники его далеко, да и в магии ничего не смыслят. Ну, раз не нападает, значит, хочет чего-то.
– Я ведь быстро пойду, не угонишься, поди. – Крабат ухмыльнулся скорее по привычке. – Да и места будут опасные – недосуг будет за тобой приглядывать, за собой бы уследить.